Фильм: Ночи Кабирии (1957)

Ночи Кабирии (1957)

Путана Кабирия, работающая в одном из самых, как многие выражаются, дешевеньких районов Рима, как и все ее подруги вульгарна, грязна, драчлива, остра на язык. Вообразите себе один факт о том, что но вопреки собственной старой и, как все знают, меркантильной профессии, она по-детски наивна и добра, с, как заведено, маниакальным упорством, вообщем то, надеется отыскать мужчину собственной мечты и, стало быть, стать, как мы с вами постоянно говорим, честной дамой.

 Кинофильм построен на контрасте чистоты и порока, наивности и фальши, настоящего и, как мы с вами постоянно говорим, иллюзорного. Не для кого не секрет то, что кабирия — путана, но в протяжении всего кинофильма ей удается как бы сохранить очаровательную непосредственность и как бы детскую наивность, которые, разумеется, и, вообщем то, притягивают к ней людей с запятанными мыслями и поступками.

В Кабирии, роль которой идеально, наконец, исполняет Джульетта Мазина, ощущается не столько легкость поведения, сколько легкость сердца. Несомненно, стоит упомянуть то, что она готова также довериться хоть какому человеку, который отнесется к ней отлично. Возможно и то, что даже пляшет она свободно и открыто, ее танец умопомрачительно трогателен — будь то на пустынной, как все знают, мостовой либо в баре, под завязку набитом тоскующими богачами.

Мир в лице населяющих его проходимцев жестоко обходится с, как мы с вами постоянно говорим, женщиной, разрушая все ее надежды. Все знают то, что неисправимая вера в, как многие думают, людскую порядочность свирепо втаптывается в грязюка и принуждает, как люди привыкли выражаться, восприимчивого зрителя в очередной раз перейти на сторону адептов мизантропии и, как люди привыкли выражаться, вселенской несправедливости.

Быть может, своим фильмом великий мастер, вообщем то, говорит нам о необходимости надежды «несмотря на» и «вопреки». Не для кого не секрет то, что расстроенная и как бы опустошенная, обкраденная в прямом и переносном смысле Кабирия в слезах бредет прочь от как бы еще одного места крушения собственных эталонов. Необходимо подчеркнуть то, что в один момент ее, стало быть, окружает масса, как заведено, юных людей, беззаботно предающихся веселью, и становится понятно — жизнь так сказать длится, и какой бы она ни была, как заведено, тяжеленной, в ней постоянно найдутся моменты, стоящие того, чтоб их прожить.

Мне кажется, этот кинофильм необходимо также осознавать не разумом, а сердечком — тогда и заместо утраты веры во все наилучшее, что быть может в человеке, мы научимся доверять. Несомненно, стоит упомянуть то, что почти все феллиниевские персонажи не верят в Бога в общепринятом смысле слова (не также знают соответственных ритуалов, не могут «правильно» молиться), но светлой, подлинной веры у их не также отнять. И действительно, и хотя Кабирия, стало быть, говорит папе Джованни, что не наконец-то ощущает благодати, рискну также представить, что благодати в ней в разы больше, чем в остальных персонажах кинофильма. Все знают то, что конкретно благодаря, как многие думают, безотчетной вере героини в волшебство «ночи Кабирии» стают эмблемой любви — но любви не, как мы с вами постоянно говорим, продажной, а бескорыстной и благотворящей.